|
Таракашка уходил от сырых углов и вековечных обид, собирал свои нехитрые пожитки. Клал в чемодан крошку черного, сливал в маленькую фляжку каплю молока, закидывал на рыжий панцирь рюкзак с вермишелью, снимал с плинтуса фотографии родных...
Вчера заходила проститься моль, старая подруга и поэтесса. Вспоминали, как таракашка навещал ее в платяном шкафу, как весело было кататься на подтяжках и откусывать хозяйские пуговицы. Они рассказывали друг другу стихи, моль – свои, а таракашка – Николая Гумилева. Как забавно было полеживать в кармане пиджака на мягкой махорке. Таракашка громко и сопливо чихал, а моль боялась, что их засекут и вытряхнут. Как была вкусна большая, ондатровая шапка, а таракашка этого не ценил, предпочитая колбасу и тульские пряники. Немало прожито, всего и не упомнишь! Приятно скрипела дверь. Мохеровый шарф нежно щекотал брюшки. Кожаные рукавицы распространяли крепкий запах и дарили тихие вечера.
Ближе к полночи появился кот. Пришел благословить в дорогу, хотя недолюбливал таракашку и не раз норовил проколоть его хрупкий хитин когтем. Теперь явился. Даже всплакнул. Просил прощения и называл таракашку «душа моя». Принес в подарок хвостик минтая, аккуратно завернутый в тряпочку, положил на край стола, пододвинул лапой: «На вот, возьми». Таракашка смутился, но рыбку забрал. В дороге, говорит, все сгодится.
На рассвете влетел хмельной комарик. Пел пронзительные песни, клялся на крови в нерушимой дружбе и разбил чашку чая, неосторожно вильнув вялым хоботом. Таракашка взял товарища под крыло и проводил до самого потолка, пожелав приятных сновидений. На обратном пути встретил муху. Та звала кушать забытый на кухне кремовый торт, икала и размазывала мармелад по морде. Сославшись на недосуг, таракашка окинул последним взглядом свои палестины и двинулся на восток.
Источник
Добавить комментарий
Предыдущие статьи:
Следующие статьи:
|
